Нет, трансплантация человеческой головы невозможна – и не будет возможна в обозримом будущем. И вот что делает это невозможным:
Ниже приведено поперечное сечение одного пучка спинномозговых нервов под сканирующим электронным микроскопом. Несколько таких нервных пучков составляют критическую часть одного нерва. Каждая круглая форма, показанная выше, представляет собой миелиновую оболочку (вспомните изоляцию кабеля), покрывающую аксон нейрона. Представьте себе провод кабеля, начинающийся где-то в центральной нервной системе и направленный на конкретную сенсорную или моторную (мышечную) цель.
Вышеупомянутый нервный пучок, например, может быть нервным и управлять движением части нашей руки. А также может содержать многочисленные сенсоры, передающие информацию в спинной мозг. И, в конечном счете, в головной мозг.
Для сравнения, ниже – сечение типичного глубоководного кабеля, передающего голос и данные между континентами. Обратите внимание, насколько он структурно менее сложен по сравнению с одним пучком спинномозговых нервов.
Имейте также в виду, что вышеупомянутые аксоны нейронов организуются в нервные пучки только после того, как их волокна выходят из спинного мозга. Таким образом, спинной мозг содержит в общей сложности миллионы таких восходящих и нисходящих аксонов.
Более того, ни один световой микроскоп не может достичь такого увеличения, необходим электронный микроскоп. А наблюдение за любым образцом ткани под электронным микроскопом означает, что ткань уже мертва. Ее микроформа отпечатана на тонком слое металла и все следы исходной ткани растворились до того, как ее слепок поместили под электронный луч.
Процесс подготовки образца обычно занимает несколько часов, если не дней. Другими словами, такое изображение невозможно создать в операционной.
И даже если бы это было возможно, это все равно не имело бы значения. Потому что ни человек, ни робот-хирург не могут работать в таком масштабе.
Лучшее, что сегодня может сделать нейрохирург, пытаясь соединить два конца разорванного спинного мозга, это попытаться идентифицировать основные области разорванных сегментов. Угадать расположение содержащихся в них нервных аксонов. И просто сдвинуть две части вместе.
Надеясь, что каким-то чудом клетки, которые выполняют восстановление нейронов в периферической нервной системе, попытаются склеить противоположные аксоны. Даже если они несовместимы.
Если бы такое соединение было возможно, то люди, перенесшие травму спинного мозга, давно бы снова могли пользоваться своим телом. И соединение двух разорванных концов спинного мозга было бы гораздо более легкой задачей. Однако, мы знаем, что, к сожалению, этого не происходит. И травмы спинного мозга пока неизлечимы.
Непреодолимое препятствие
Спинной мозг в миллионы раз сложнее автомобиля. Но чтобы проиллюстрировать это, представьте себе, что автомобиль распиливают пополам. А затем просто соединяют вместе и… заклеивают две половинки снаружи скотчем. Каковы шансы, что машина снова заработает? Это было бы грубым приближением к тому, почему мы не можем лечить травмы спинного мозга.
А если взять две половинки от разных машин? Потому что это было бы упрощенным приближением к утверждениям о трансплантации головы. Объявлять об “успехе” после того, как испытали его на трупе, это все равно, что соединить половину TOYOTA и половину AUDI. А затем заявить, что ваша попытка удалась, даже не удосужившись включить свое хитроумное изобретение!
В настоящее время не очень сложно соединить магистральные артерии. Прикрепить сегменты позвоночника и их связки, сшить мышцы и кожу. Обеспечение тканей головы кислородом, питательными веществами и кровообращением теперь стало рискованной, но рутинной операцией.
Именно поэтому с 1959 г. животному можно было приделать вторую голову. Однако это работает только потому, что исходная голова все еще на месте и управляет телом.
Непреодолимым препятствием, однако, по-прежнему является установление правильных соединений с миллионами аксонов спинномозговых нервов. Которые не будут совпадать даже по количеству, не говоря уже о форме, размере и местоположении. Чтобы голова могла чувствовать и контролировать движение нового тела.
Почему нельзя пересадить мозг?
Представьте, что вы пытаетесь пересадить город. Возьмите что-нибудь вроде Лондона и поместите в другое место. Предположим, у вас есть гигантский подъемный кран, который может поднять целый город. Вы находите еще один плоский участок земли, достаточно большой, и кладете свой город. Работа сделана, верно?
Не совсем. Получается, что Лондон для своего нормального функционирования полагается на все окружающие территории. Ему нужна река, и, конечно, основные дороги и железные дороги должны быть снова соединены. Потом, конечно, нужны электроэнергия, газ и коммуникации. А также канализация. И ему нужны люди и товары, входящие и исходящие.
Поэтому вместо того, чтобы посадить Лондон на пустынной равнине, вы решаете пересадить его в Париж. В Париже есть река, и дороги, и люди, и электричество. И он примерно подходящего размера.
В целом у вас будет хаос, пока вы не сможете все соединить. И даже тогда у вас не будет идеально работающего города. У вас могут быть дома, электричество и инфраструктура, но будут большие заброшенные районы. Поскольку районы Лондона, которые хорошо работали в Лондоне, на самом деле не имеют никакого значения в Париже.
Теперь представьте, что у вас есть нечто гораздо более сложное, чем город: мозг. Вы хотите его пересадить. И если вы полностью отключите его, он может прожить около пяти минут, прежде чем станет полностью бесполезным. Каждая отдельная связь (а их миллионы) тоньше человеческого волоса. Но если вы не подключите их должным образом, ничего не будет работать.
Даже если вы помещаете его в другой череп, примерно подходящего размера (или, скажем, пересаживаете целую голову), нужно сделать слишком много соединений. И возможно (метафорически) ваш мозг говорит по-английски, а ваше новое тело говорит по-французски.
Конечно, эта просто метафора, но объясняет масштабы трудностей при пересадке мозга. Слишком много сложностей, чтобы сделать это успешно.
