Те, кто контролирует СМИ, контролируют государство. Ленин знал это, но к 1991 году его советские преемники забыли об этом. Что им в конечном итоге стоило власти.
Это время сражений между средствами массовой информации и национальными правительствами. Подумайте о решении корреспондента Би-би-си в Китае Джона Садворта переехать на Тайвань после “угроз”. И “усиления слежки и преследований” из-за его репортажей об обращении Пекина с уйгурами. Или о том, что Россия объявляет множество оппозиционных СМИ “иностранными агентами”.
Политические элиты, стремящиеся установить и усилить глобальное влияние, уделяют большое внимание тому, как рассказываются их истории. Эти примеры помогут понять, почему стоит рассмотреть как мир узнал о конце имперской России. И конечном крахе советского режима, пришедшего ему на смену.
Почта, телеграф, телефон…
В августе 1991 года, группа бескомпромиссных коммунистов захватила власть в Москве. Их целью было спасти советскую систему в том виде, в каком они ее знали. Они не следовали урокам своих большевистских предков, когда дело доходило до контроля за освещением их переворота.
Их неспособность сделать это свидетельствовала об отсутствии планирования. Что объясняет, почему их пребывание на вершине советской власти длилось всего три дня.
В революционный 1917 год в России все было по-другому. Когда в феврале царь Николай II отрекся от престола, положив конец трехвековому правлению Романовых, внешнему миру оставалось только гадать о том, что происходит.
Лишенные собственных источников, газеты во всем мире тщетно искали какие-либо новости. Которые могли бы описать ситуацию в революционной России. Жажда информации была настолько велика, что небольшая заметка английской “Дейли Мейл”, не относящаяся к делу, была даже подхвачена многими изданиями под запоминающимся заголовком “Петроград молчит. Лондон озадачен”.
Им не пришлось бы долго ждать. В течение нескольких дней телеграфная связь из тогдашней российской столицы была восстановлена. И тысячи слов хлынули на запад, чтобы удовлетворить ненасытное любопытство редакторов и читателей.
Большая часть британских репортажей, была сосредоточена на одном вопросе. Заставит ли революция Россию отказаться от дела союзников в Первой мировой войне? Корреспонденты, наблюдавшие за концом династии Романовых, были убеждены, что стремление России победить центральные державы будет только укрепляться.
Неуместная уверенность
Такая уверенность оказалась бы неуместной. В то время как временное правительство под руководством Александра Керенского действительно удерживало Россию в войне. Ее военные неудачи летом того же года привели к росту поддержки революции.
Позже в том же году Ленин и большевики, пообещав “мир, хлеб, землю”, пришли к власти. Они также позаботились о том, чтобы взять под контроль источники информации. Даже британские газеты, были вынуждены полагаться на большевистские коммюнике в качестве источников.
“Государственный переворот в Петрограде”, “Ленин свергает Керенского”, “Мир и хлеб”. Такими были заголовки “Таймс”. Любой современный политтехнолог был бы рад увидеть, как нужная информационная повестка воспроизводится таким образом.
Газеты сообщали о бегстве Керенского и признавали, что “поскольку его противники контролируют телеграфы, беспроводную связь и цензуру, мы получаем их версию событий”. Это была единственная версия событий, которая охватывала весь мир. По крайней мере, в краткосрочной перспективе.
Как и все успешные революционеры, большевики понимали медийный ландшафт, в котором они стремились консолидировать власть.
Горький был самым издаваемым в СССР советским писателем. Общий тираж составил 242,621 млн экземпляров. Если же принимать в расчёт всех русских писателей, то Максим Горький уступает лишь Толстому и Пушкину.
Нервный рассказ
Их идеологические наследники в позднем Советском Союзе не проявили такой способности. К лету 1991 года советская экономика начала трещать по швам. А сепаратистские движения набирали уверенность и силу.
Шесть лет реформ, начатых, после прихода Михаила Горбачева на роль советского лидера в 1985 году, принесли беспрецедентную свободу прессы. Как для советских журналистов, так и для иностранных корреспондентов.
Вскоре стало очевидно, что самозваный “Государственный комитет по чрезвычайному положению” (ГКЧП), который перехватил власть у Горбачева 19 августа 1991 года, не понимал, как все изменилось.
Комитет предпринял некоторые попытки контролировать сообщения средств массовой информации. Музыка из балета Чайковского “Лебединое озеро” заменила обычные программы на государственном телевидении. Затем заговорщики устроили катастрофическую пресс-конференцию.
Воспитанные в Советском Союзе, где пресса в основном следовала линии партии, они не понимали эффекта новой журналистской свободы. Которая была важной частью реформ Горбачева. Иностранные корреспонденты были очарованы происходящим. В то время как их недавно освобожденные советские коллеги были совсем не напуганы.
Пресс-конференция запомнилась теперь на архивных кадрах дрожащими руками Геннадия Янаева. Который выдвинул себя на пост президента СССР вместо Горбачева. В качестве причин его поведения, позднее были предложены нервы и водка.
В то же время, на улицах Москвы, движение не только не было ограничено. Но и пораженные граждане обнаруживали бронетранспортеры на улицах российской столицы, “смешивающиеся с обычным движением”. На одной улице были троллейбусы, автобусы, пешеходы и огромная колонна военной техники.
Ситуация, вышедшая из-под контроля
Помимо захвата контроля над государственным телевидением, лидеры переворота приложили мало усилий, чтобы взять в свои руки сбор или распространение информации. Несмотря на то, что небольшому числу международных новостных организаций недавно было разрешено передавать материалы. Все соединения со спутниками, которые отправляли изображения за границу, по-прежнему осуществлялись через советское телевидение.
Щелчок нескольких переключателей аппаратчиками и сторонниками ГКЧП значительно затруднил бы попадание телевизионных изображений танков в эфир. Или дрожащих рук Янаева в мировые сводки новостей.
Заговорщики совершили три ошибки:
- Они не закрыли телецентр, который позволял получать сигнал из страны. Они не закрыли Шереметьево, главный международный аэропорт Москвы. Что помешало бы журналистам доставить в страну еще каких-либо журналистов, съемочные группы, оборудование и т.д. И они не закрыли железнодорожные станции, что означало свободное передвижение по стране.
- Учитывая, что все три слабых места в плане можно было бы легко устранить. Примечательно, что этого не произошло. Возможно, это было всего 30 лет назад, но тогда медиа-технологии были совсем другими. И их было гораздо легче ограничить, чем сегодня.
- Заговорщики не понимали, что контроль над их имиджем был частью контроля над страной. Позволить, чтобы их видели дрожащими перед лицом журналистов, было ошибкой, которой можно было избежать.
Телевидение, интернет, соцсети…
Три десятилетия спустя новое российское руководство не совершает подобных ошибок. Кремлевская администрация президента Владимира Путина, который назвал распад Советского Союза “величайшей геополитической катастрофой” 20-го века, продемонстрировала гораздо лучшее понимание медиа-ландшафта. И соответствующим образом разработала свою тактику.
Вместо того, чтобы замалчивать критику России и ее лидеров, которую постоянно практиковал Советский Союз. Российские государственные СМИ немедленно атакуют эту критику в лоб.
Тем не менее, умелое использование социальных сетей оппонентами Путина во время недавних протестов привело к тому, что российский политический истеблишмент предстает в нелучшем свете и порой выглядит растерянным.
Российская история свидетельствует о том, что успешное обладание властью зависит от понимания способов и методов контроля средств массовой информации.
